Татьяна Палий 01 Дек 2023
Оскудеша песни Давида, сына Иессеова.
Псалом Асафу,
1 Коль благ Бог Изра́илев, пра́вым се́рдцем.
2 мои́ же вма́ле не подвижи́стеся но́зе: вма́ле не пролия́шася стопы́ моя́.
3 Яко возревнова́х на беззако́нныя, мир гре́шников зря.
4 Яко несть восклоне́ния в сме́рти их, и утвержде́ния в ра́не их,
5 в труде́х челове́ческих не суть, и с челове́ки не прии́мут ран.
6 Сего́ ра́ди удержа́ я́ горды́ня их до конца́: оде́яшася непра́вдою и нече́стием свои́м.
7 Изы́дет я́ко из ту́ка непра́вда их, преидо́ша в любо́вь се́рдца.
8 Помы́слиша и глаго́лаша в лука́встве, непра́вду в высоту́ глаго́лаша.
9 Положи́ша на небеси́ уста́ своя́, и язы́к их пре́йде по земли́.
10 Сего́ ра́ди обратя́тся лю́дие мои́ се́мо, и дни́е испо́лнени обря́щутся в них.
11 И ре́ша: ка́ко уве́де Бог? И а́ше есть ра́зум в Вы́шнем?
12 Се си́и гре́шницы и гобзу́ющии в век, удержа́ша бога́тство.
13 И рех: еда́ всу́е оправди́х се́рдце мое́ и умы́х в непови́нных ру́це мои́,
14 и бых я́звен весь день, и обличе́ние мое́ на у́тренних.
15 Аще глаго́лах, пове́м та́ко: се ро́ду сыно́в Твои́х, ему́же обеща́хся,
16 и непщева́х разуме́ти: сие́ труд есть предо мно́ю,
17 до́ндеже вни́ду во святи́ло Бо́жие и разуме́ю в после́дняя их.
18 Оба́че за льще́ния их положи́л еси́ им зла́я, низложи́л еси́ я́, внегда́ разгорде́шася.
19 Ка́ко бы́ша в запусте́ние? Внеза́пу исчезо́ша, погибо́ша за беззако́ние свое́.
20 Яко со́ние востаю́щаго, Го́споди, во гра́де Твое́м о́браз их уничижи́ши.
21 Яко разжже́ся се́рдце мое́, и утро́бы моя́ измени́шася.
22 И аз уничиже́н и не разуме́х, ско́тен бых у Тебе́.
23 И аз вы́ну с Тобо́ю, удержа́л еси́ ру́ку десну́ю мою,
24 и сове́том Твои́м наста́вил мя еси́, и со сла́вою прия́л мя еси́.
25 Что бо ми есть на небеси́? И от Тебе́ что восхоте́х на земли́?
26 Исчезе́ се́рдце мое́ и плоть моя́, Бо́же се́рдца моего́, и часть моя́, Бо́же, во век.
27 Яко се удаля́ющии себе́ от Тебе́, поги́бнут; потреби́л еси́ вся́каго любоде́ющаго от Тебе́.
28 Мне же прилепля́тися Бо́гови бла́го есть, полага́ти на Го́спода упова́ние мое́, возвести́ти ми вся хвалы́ Твоя́ во врате́х дще́ре Сио́ни.
Псалом этот, согласно краткой надписи на нем: Псалом Асафу – приписывается, как автору его, некоему Асафу, сыну Варахии, из племени Гирсона Левиина, знаменитому из числа левитов, современных Давиду, – тем, что он был одним из трех начальников хора при Давиде (1Пар. 6:31,39–43, 15:17,19 и др.). Вместе с четырьмя сыновьями своими он начальствовал над четырьмя градами певцов Давидовых, и, играя по наставлению и под руководством самого царя Давида (1Пар.25:2), являлся главным распорядителем священной музыки и пения пред ковчегом Завета в Сионской скинии (1Пар.16 и след.). Но при этом он был не исполнителем только песнопений (псалмов) Давидовых, но и сам, вместе с Давидом, участвовал в составлении псалмов для церковнобогослужебного употребления. Посему Священное Писание и называет его пророком (2Пар.29:30). Певец настоящего псалма, как видно, благочестивый христианин (ст. 1, 13, 28), в минуты тяжких страданий, задается (как и в псалмах 36 и 48) вопросом, так сильно и так часто приводившим в недоумение ветхозаветных праведников: как примирить с благостью и правдою Божией земное счастье нечестивых и разные бедствия и страдания людей благочестивых? При виде того, как часто праведные люди претерпевают гонения и бедствия а нечестивые наслаждаются довольством и спокойствием, душа верующего обуревается сильным сомнением (ст. 2, 3) в благости и правде Божией. Но в конце всех своих размышлений и из собственного опыта взятых наблюдений он из святилища Божия получает полное успокоение, придя к тому заключению, что не должно соблазняться видимым счастьем грешников (ст. 14–22, 27) и что полное счастье и истинное благополучие человека заключается в Боге, в теснейшем общении с Ним, выражающемся во всецелом уповании на Него и в хвалебной молитве к Нему (ст. 28).
Пс.72:1 Коль благ Бог Израилев правым сердцем.
Такое восклицание как бы невольно исторгается из уст псалмопевца после того, как он долгое время размышлял о путях правды Божией и много перечувствовал при виде неправды человеческой. В этом восклицании он выразил укрепившееся в нем убеждение в том, что Бог Израиля всегда милостив и благ к искренно верующим, к правым сердцем. Он как бы так говорит здесь: что бы кто ни помышлял и что бы ни говорил, а я всегда скажу: как неизменно добр Господь Бог в отношении к тем, которые правым сердцем веруют и нелицемерно исповедуют Его!
Пс.72:2–3 Мои же вмале не подвижастеся нозе: вмале не пролияшася стопы моя: яко возревновах на беззаконныя, мир грешников зря.
Здесь выражения: не подвижастеся нозе… не пролияшася стопы – употреблены псалмопевцем, по свойству еврейской поэтической речи, в иносказательном смысле и означают небольшое движение душевных помыслов, или поползновение мыслей и чувств, от пути истины на путь неправды и заблуждения. Вмале значит «еще немного, едва не». Выразив (в ст. 1) свое твердое и вполне согласное с истиною убеждение, псалмопевец признается в том, что и он недалек был от опасности потерять истину и впасть в заблуждение, и говорит: Бог Благ и Милостив ко всем праведникам – это истина неоспоримая, но я едва не споткнулся сомнениями в этой истине: едва не уклонились ноги мои от уверенности в ней, едва не поскользнулись (пролияшася) стопы моя, а причиною сего было то, говорит он, что я позавидовал (возревновах) безумным, видя благоденствие нечестивых». «Как огнем меня жгло, – говорит от лица псалмопевца блж. Феодорит, – когда видел, что живущие злочестиво и беззаконно пребывают в мире и в великом счастии» [6, с. 343].
Пс.72:4–5 Яко несть восклонения в смерти их и утверждения в ране их: в трудех человеческих не суть, и с человеки не приимут ран.
Восклонения (в греч. ) значит: «уклонения, убежища». Рана значит: «язва, удар». Желая изобразить временное внешнее, материальное благополучие нечестивых, о котором он когда-то возревновал, псалмопевец говорит, что беззаконные, наслаждаясь телесными благами, будучи сильны и крепки телом и пользуясь всегда вожделенным здравием, не претерпевают болезней и соединенных с ними страданий, а потому далеки от мысли о смерти, и, не желая памяти смертной, не уклоняются (несть им восклонения в смерти их) от смерти, т.е. до самой кончины своей не испытывают никаких страданий, и крепки силы их (так переведено с евр. выражение и утверждения в ране их), т.е. они, не подвергаясь никаким страданиям, до конца жизни сохраняют крепость сил телесных. Вместе с тем, нечестивые и грешники без труда и усилий приобретают житейские блага и наслаждаются благополучием: они не несут никаких трудов вместе с другими людьми и не претерпевают никаких бедствий и злостраданий (с человеки не приимут ран).
Пс.72:6–7 Сего ради удержа я гордыня их до конца: одеяшася неправдою и нечестием своим. Изыдет яко из тука неправда их, преидоша в любовь сердца.
Изречениями сих стихов псалмопевец изображает ту гордость и неправду в отношении к ближним, какими обыкновенно преисполнена бывает жизнь нечестивых. Так как они, говорит он, насаждаются всеми благами и не испытывают собственным опытом обычных трудов и бедствий человеческой жизни, по этому самому они предаются гордости и совершают страшные несправедливости. Возгордившись своим благополучием, нечестивые оделись в неправду и нечестие как бы в свою всегдашнюю и привычную одежду, и не только не скрывают своих беззаконных деяний, но и выставляют их напоказ, как носимую одежду. В свою очередь, роскошная и изобильная (тук) жизнь нечестивых является источником всякой неправды и нечестия: изыдет яко от тука неправда их. По словам св. Афанасия Александрийского, из благоденствия проистекает все их нечестие, которое перешло в страстное расположение [3, с, 246], или в любовь сердца. Нечестивые приобретают навык или склонность к неправде в такой степени, что становятся людьми совершенно плотяными, не останавливающимися пред исполнением всякой неправды (поступок Ахава с Навуфеем, см. 3Цар.21) и готовыми на удовлетворение всякого похотения сердца. О таком глубоко нравственном падении нечестивых св. апостол Павел говорит так «Предаде их Бог в похотех сердец их в нечистоту… и в страсти безчестия» (Рим.1:24,26).
Пс.72:8–9 Помыслиша и глаголаша в лукавстве, неправду в высоту глаголаша: положиша на небеси уста своя, и язык их прейде по земли.
Продолжая изображение нравственного развращения людей нечестивых псалмопевец говорит, что у них развращено не только сердце, но и все мысли и слова их устремлены на зло и неправду; они не скрывают своих злодейских замыслов, но явно хвалятся грабежами и насилием: помыслиша и глаголаша в лукавстве, т.е. они, пренебрегая законом и как бы не зная различия между добром и злом, действуют по своим ложным и хитрым измышлениям. Проникнутые духом гордости и лукавства, они дерзают со своими высокомерными помыслами и ложными суждениями подниматься на высоту, т.е. лукаво судят о Боге, о предметах высших, Божественных. Неправду в высоту глаголаша – это выражение, по словам св. Афанасия, «означает возрастающую степень лукавства их, так что произносят хулу на Самого Бога» [3, с. 343]. То же выражение можно объяснять и несколько иначе, именно: есть люди, которые имеют обыкновение говорить высокопарно, слово их, по-видимому, так блестяще и необыкновенно, что как будто оно возвещает какие-либо небесные тайны, к ним можно приложить изречение апостола Петра: «Прегордая бо суеты вещающе» (2Пет.2:18), и к ним же, собственно, относится слово Сираха: «Есть умудряяйся в словесех, не дана бо бысть ему от Господа благодать, яко всякия премудрости лишен бысть» (Сир.37:23–24). Говорят совершенную ложь, но с такою бесстыдной смелостью, что как будто они присланы свыше проповедовать истину; это означает псалмопевец словами: неправду в высоту глаголаша. Сии-то люди положиша уста своя на небеса, а их язык преходит по земли. Когда вникнем во внутреннее значение слов их, будем искать мысли, которые скрываются в их надутых выражениях и великолепных речах, тогда увидим, что в слове их нет ничего высокого и небесного, и что оно также привязано к земле и передает земное.
Пс.72:10–11 Сего ради обратятся людие Мои семо, и дние исполнени обрящутся в них. И реша: како уведе Бог? и аще есть разум в Вышнем?
Причисляя себя самого к избранному народу Божию, псалмопевец обращает в этих стихах речь свою к этому народу, и от имени Божия говорит о нем: вот и народ Мой последует примеру нечестивых и вступит на их же путь и может случиться, что и у него настанут дни, полные благополучия и всякого довольствия (дние исполнени обрящутся). Далее, слово и реша (поставленное в форме прошедшего времени), по соответствию с предыдущими глаголами: обратятся, обрящутся, – нужно читать так же, в будущем: «и рекут – и скажут» (как и переведено оно с греч. у преосвящ. Порфирия). И последующие за тем слова относит к тому же народу Божию, который, не устояв против искушения со стороны нечестивых и соблазнившись их примером, будет говорить: как знать Богу? и разве есть ведение у Всевышнего? Так могли говорить и, без сомнения, говорили не только те лицемерные израильтяне, которые только по имени принадлежали к народу Божию и которых обличал потом Господь Иисус Христос (Мф.15:8–9; Ис.29:13), но и самые благочестивые из евреев, которые колебались сомнениями относительно Промысла Божия, хотя и не отпадали от веры, но, подобно Иеремии пророку, выражали такие жалобы: «Праведен еси, Господи, обаче судьбы возглаголю к Тебе: что, яко путь нечестивых спеется; угобзишася вси творящии беззакония?» (Иер.12:1).
Пс.72:12–14 Се, сии грешницы и гобзующии в век удержаша богатство. И рех: еда всуе оправдих сердце мое и умых в неповинных руце мои, и бых язвен весь день, и обличение мое на утренних?
Гобзующии значит: «изобилующие»; гобзующии в век значит: «благоденствующие в веке сем». Здесь псалмопевец от народа Божия опять переносится мыслию к нечестивым и говорит: «Вот, эти нечестивые люди, хотя и грешники, однако спокойно живут, блаженствуя, на земле, и притом не на малое только время, а на целую свою жизнь и нажили себе богатство». По словам св. Афанасия Александрийского, «здесь выставляется причина соблазна для тех, которые видят нечестивых благоденствующими, и именно та, что они в настоящей жизни весь век проводят в благоденствии» [3, с. 247]. Несвободным от сего соблазна оказался и псалмопевец, который, смотря на столь явный для всех образ жизни нечестивых, предавался сомнительным помыслам и говорил в себе: неужели и я напрасно удалял сердце свое от всякой неправды? Неужели напрасно умывал руки мои (и умых в неповинных руце мои – обстоятельное объяснение сего изречения см. в Пс.25:6), среди невинных мужей в знак моей невинности? Т.е. не напрасно ли старался я иметь правое сердце и чистые руки, между тем как изнуряют меня всегдашние скорби, и всякий день я подвергаюсь бедствиям (бых язвен весь день), которые как бы на страже стоят, составляя обличение мое, чтобы мучить меня от утра до вечера. Так говорил в себе псалмопевец, представляя невинность свою, состояющую из чистоты сердца и внешней правоты дел.
Пс.72:15 Аще глаголах, повем тако: се, роду сынов Твоих, емуже обещахся.
Предыдущую речь (в ст. 13 и 14 – о невинности своей и о напрасном якобы терпении бед) псалмопевец говорит в себе, но не в слух других, а потому в настоящем стихе он как бы сожалеет о том, что допустил сам себя до такого легкомыслия, и делает поправку, или оговорку, как пред своею совестию, так и пред сердцеведцем Богом. Последняя половина стиха с еврейского переведена так: «то я виновен был бы пред родом сынов Твоих». А потому смысл всей речи сего стиха должен быть следующий: если я мыслил и говорил так, как думают и говорят нечестивые, не признающие Промысла Твоего, то прости мне, Господи, я признаюсь, что преступил пред Тобою и пред родом сынов Твоих, каковы были Авраам, Исаак, Иаков, Моисей и многие другие, которые все веровали и исповедовали, что Ты имеешь попечение о делах человеческих, и по праведным, но неисповедимым судьбам Твоим, одних милуешь, а других наказываешь. Короче эту речь можно выразить так: если я это и говорил, то теперь должен рассуждать так, чтобы не подавать соблазна другим, в противном случае буду виновен пред родом сынов Твоих и не буду верным израильтянином.
Пс.72:16–17 И непщевах разумети: сие труд есть предо мною, Дóндеже вниду во святило Божие и разумею в последняя их.
Непщевах, от слова «непщевати», значит: «думал, помышлял». Дондеже значит: «доколе, покамест». Святило переводится словом «святилище», но не в смысле того святилища, которым называлась вторая часть ветхозаветного храма, а в общем смысле – «святыни», под каковою толковники разумеют Слово Божие, вообще – тайны Божии; св. Афанасий Александрийский под святилом Божиим разумеет суд Божий, который откроется при кончине мира, в последние времена, в последняя их [3, с. 247]. Таким образом, смысл изречения настоящих стихов будет следующий: и стал я размышлять, чтобы выразуметь все это (т.е. все то, что вводило меня в соблазнительные недоумения, ст. 11–14), но все эти размышления представили для меня непреодолимый труд, потому что суды Божии глубоки и неисследимы. И я своим естественным размышлением не мог постичь их, и не постиг бы, не уразумел бы их до тех пор, пока не дано было мне проникнуть в тайны Божественные, в таинственное учение Слова Божия (во святило Божие), которого не может постигнуть никакое плотское мудрование (1Кор.2:13–14), или, что то же, естественное размышление. И тогда только я уразумею в последняя их, тогда сделаются ясными для меня определения Суда Божия, когда вниду во святило Божие, когда Сам Бог будет моим учителем, когда из Слова Божественного, из откровения Духа Святого я научусь тому, чего мысль моя не понимает в действиях Божественного мироправления, или, что то же, Промысла Божия.
Пс.72:18–19 Обаче за льщения их положил еси им злая, низложил еси я, внегда разгордешася. Како Быша в запустение? Внезапу изчезоша, погибоша за беззаконие свое.
Слово обаче значит: «но и все же, все-таки», и употребляется для означения противоположения предыдущей мысли. Льщение значит: «лесть, коварство», а с еврейского переведено: «скользкий путь». В этих стихах псалмопевец выражает ту мысль, что ему отчасти понятны стали тайны судеб Божиих с тех пор, как он приблизился к Богу, как проник во святило Божие и выразумел последиюю судьбу нечестивых и грешных, которым, за их хитрость и коварство, Бог приготовил бедствия (положил им злая). Он как бы так говорит здесь: и все же я теперь вижу, Господи, что творишь Ты; пусть нечестивые превозносятся, но они стоят на скользком пути и скоро упадают. Они, по-видимому, благоденствуют, но это их счастье и благополучие не прочно. Они для того и возвышаются, чтобы потерпеть тягчайшее падение. И как, с одной стороны, кажущееся благоденствие нечестивых приводит нередко многих в недоумение, так, с другой, – и внезапная погибель их заставляет удивляться чудным судьбам Божиим. Вот это-то недоумение и удивление и побудило псалмопевца к восклицанию: Како Быша в запустение? Как внезапно разорились они! Как оскудели и погибли за беззаконие свое.
Пс.72:20 Яко соние востающаго, Господи, во граде Твоем образ их уничижиши.
Кратковременное благоденствие нечестивых прекрасно уподобляется здесь сновидению спящего человека, которому во время сна его воображение представляет такие образы, или картины, благополучия в богатстве, почестях или в такой роскоши и изобилии благ земных, каких он в действительности никогда не имел и не мог иметь, и который, пробудившись, усматривает, что все его счастье есть не что иное, как соние, имеющее один образ благополучия, обратившийся в ничто, вместе с пробуждением его. Во граде Божием, в небесном Иерусалиме, где пребывает истинное и вечное блаженство, не будет места для кратковременного земного благополучия, состоящего в изобилии благ земных. Очами веры прозревая в последней судьбе нечестивых всемогущее действие Промысла Божия и благоговейно обращая к Нему свое верующее сердце, псалмопевец говорит: нечестивые носят в себе образ благоденствия и счастья, который, по переходе во град Твой, т.е. в будущую жизнь, Ты, Господи, рассеешь (уничижиши), как сон востающаго, как призрак.
Пс.72:21–22 Яко разжжеся сердце мое, и утробы моя изменишася: и аз уничижен, и не разумех, скотен бых у тебе.
Для связи речи сих стихов с предыдущими (18–20), можно допустить здесь допущенную псалмопевцем посредствующую мысль, или вопрос: почему я раньше не уразумевал сего? – и вот ответ: Яко разжжеся сердце мое, т.е. при размышлении о благополучии нечестивых и страданиях благочестивых сердце мое горело негодованием (ст. 3) и ревностью по Боге, самые внутренности мои (т.е. мысли и чувства) изменились, терзались от скорби, от негодования. Далее псалмопевец обвиняет себя самого, говоря, что причиною такого душевного состояния был сам он: и аз уничижен, т.е. «я был тогда невежда» (как переведено с евр.) и потому не понимал ничего в действиях Божественного Промысла о людях, я был как неразумное животное, хотя и видел я в себе некоторое преимущество пред бессловесными животными, но в отношении к Тебе и Твоей премудрости я был и есмь не более, как скот, скотен бых у тебе.
Пс.72:23–24 И аз выну с Тобою: удержал еси руку десную мою, и советом Твоим наставил мя еси, и со славою приял мя еси.
Здесь псалмопевец выражает благодарную уверенность в том, что он, от сего времени вразумленный и руководимый благодатию Божией, никогда не совратится от пути истины, теперь не поколеблются стопы его. Хотя я и колебался, как бы так говорит он, был не разумен, «однако же не оставлен Тобою, Боже, и не лишился упования на Тебя, но всегда был с Тобою, и делал это не своею силою, но по Твоей благодати, ибо Ты Сам, по человеколюбию Твоему, взяв руку десную мою, поддерживал и сохранял меня, чтобы не подвиглись стопы мои в предстоянии Тебе», – так говорит св. Афанасий Александрийский [3, с. 248]. И не только поддерживаешь руку мою, но и влагаешь Свой спасительный совет в мысли мои, предохраняя тем от искушения и отечески наставляя на путь истины, чтобы таким образом осчастливить меня и принять некогда в свою небесную славу.
Пс.72:25–26 Что бо ми есть на небеси? И от Тебе что восхотех на земли? Изчезе сердце мое и плоть моя, Боже сердца моего, и часть моя, Боже, во век.
Изречениями сих стихов псалмопевец еще яснее и сильнее удостоверяет в том, какими благотворными последствиями отразилось на нем непосредственное вразумление его Богом, полученное от святилища Божия. Все земное, как тленное и скоропреходящее, он отвергает и, довольствуясь духовным созерцанием и внутренним общением с Богом, в Нем едином находит полное удовлетворение и вечное блаженство. По переводу с еврейского, эти стихи читаются так: «Кто мне на небе? и с Тобою ничего не хочу на земле. Изнемогает плоть моя и сердце мое: Бог – твердыня сердца моего и часть моя во век». А по словам св. Афанасия Александрийского, в сих изречениях псалмопевец выразил следующее: «Поелику на небе нет для меня ничего, кроме Тебя Единого, то по необходимости не восхотел я принять ничего из сущего на земле, потому что все это – тленно и временно, желал же единого только, и желанием сим томил себя на земле, а желание это состоит в том, чтобы Ты соделался моею, и притом единственною, частию» [3, с. 248]. По Феодориту: «Ты – мой удел, мое наследие и наслаждение благами» [6, с. 347].
Пс.72:27 Яко се, удаляющии себе от Тебе погибнут: потребил еси всякаго любодеющаго от Тебе.
Насколько спасительна и вожделенна близость к Богу, которой достигает человек чрез веру и добродетельную жизнь, в такой же мере противно и гибельно для него удаление от Бога, которое содевается неверием и греховной жизнью. Правая вера и искренняя любовь приближают к Богу и, наоборот, недостаток веры и любовь, обращенная к предметам видимого мира, а не к Богу, любовь не по заповедям Божиим, а деланная самим человеком и привязавшая его к чему-либо земному, – противны Богу и ведут человека к вечной погибели. Таково состояние человека в язычестве, где сердце человека отвращено от Бога и направлено к идолам, где заповеданную любовь к Богу и ближним человек как бы переделывает по своему вкусу и измышлению, обращает к идолам или вообще к предметам, недостойным любви и почитания, и таким образом он духовно любодействует, удаляя себя от любви Божией, чем и подвергает себя вечной погибели. Высоко ценя любовь Божию, псалмопевец говорит, что Господь Бог истребит всякаго любодеющаго от Него, т.е. идолослужителя и вообще нечестивого.
Пс.72:28 Мне же прилеплятися Богови благо есть, полагати на Господа упование мое, возвестити ми вся хвалы Твоя, во вратех дщере Сиони.
Из предыдущего псалмопевец делает заключение о себе, говоря как бы так: пусть иные рассуждают как им угодно о том, что для них добро и полезно, но для меня нет лучше, полезнее и приятнее, как прилепляться к Богу. А т.к. видимым образом прилепляться к Нему в жизни сей невозможно, то я, по крайней мере, почитаю за благо полагать на Господа упование мое и вместе с тем упражняться в прославлении имени Его; в том, чтобы возвещать о чудесах Его, не наедине, а публично – во вратех дщере Сиони, по обычаю иудеев, у ворот города Иерусалима, где бывает множество верных, для того, чтобы научить их, сколь бесполезно и даже вредно прилепляться к временным благам, и, напротив – сколь благо прилепляться к Богу и возлагать на Господа Бога все упование наше.
Протоиерей Григорий Разумовский